А тот, кто это сссделал, даже знал наши ссслабые мессста. Будь он проклят, этот горец! Надо же так распускать язык! Этот неожиданный поворот заставил обоих скалтумов умолкнуть. И позор за это будешь несссти ты! Голос начальника кордегардии невольно дрогнул при этом. Но я иду по ее следам и гоню девчонку перед собой, как буря гонит листок. Она уже почти в ловушке нужно ее только достать. Однако она слишком глубоко, чтобы вы смогли добраться до нее своими когтями. И пока не сядет солнце, вам ее не достать оттуда. Скалтумы тут же повернулись к горизонту и нетерпеливо задрожали крыльями. Как же ты, ничтожная тварь.
Да, порой и честность может сыграть на руку обману. Я теперь смогу оставить ее под вашим присмотром, а сам, уже не опасаясь ее побега, немедленно отправиться за ведьмой. На этот раз оборотень с трудом оторвал ноги от земли и, шатаясь, подошел поближе. Теперь сайлур стоял рядом с начальником кордегардии, напоминая скорее тень, чем человека. Охраняйте ее как следует, громко произнес тот. Она одна может заставить ведьму выйти. Сссделаем, что надо, бодро ответил первый скалтум.
Но и ты делай сссвое дело как ссследует, прошипел второй. Рокингем почтительно склонил голову, пряча торжествующую улыбку, затем взял оборотня под локоть и повел к черной дыре пещерного входа. Теперь было уже неважно, какими понятиями набиты их головы. Но та быстро отвернулась, как и он сам. Что ж, предательство не бывает чистым. Но все же какаято острая тоска пронзила на мгновение его сердце, поскольку он вспомнил, что однажды какаято женщина уже смотрела на него точно так же глазами, полными боли и гнева. Рокингем отвернулся и быстро скользнул через корни на ковер из опавших листьев с внутренней стороны.
Начальник кордегардии почти уже вызвал своим мысленным взором тот женский образ, с тем запахом астр на губах и солнечным отсветом на волосах, но, как бабочка, загадочный образ вдруг упорхнул, не оставив ничего. Однако боль в сердце говорила ему, что он лжет сам себе.
Могвид закашлялся, пытаясь обратить на себя внимание. Толчук упорно карабкался вниз по камням, стараясь побыстрей добраться до дна пещеры. Однако сила камня таяла с каждой минутой, и теперь он уже едва светился и вместо того, чтобы помогать, превратился, скорее, в обузу. Дам камни неровные, но спускаться легче много уступов для ног и когтей! Ничего другого делать все равно не оставалось и он даже с некоторым любопытством следил за передвижениями человека. Огр даже начал пристукивать ногой от нетерпения.
Пусть ноют мускулы, и пусть болит вырванный коготь на правой руке, пусть дрожат от колоссального напряжения ноги но он должен торопиться, его ждет братволк! Камень сердца звал и звал огра вперед, не позволяя никакой передышки. Толчук попытался отвлечься, чтобы побороть в себе желание бросить горца и пуститься за волком одному. Но огры так не поступают. Ни один член трибы никогда не оставит другого в опасности эту истину все огры впитывали с молоком матери, даже такие полукровки, как он. Рана, нанесенная одному члену трибы, расценивалась как общее оскорбление, а всякое оскорбление оставалось неотомщенным до тех пор, пока не оказывалась уничтоженной почти вся мужская часть враждебного племени. За исключением тех недолгих периодов, которые посвящались религиозным церемониям, огры постоянно воевали, и конца этим войнам не было видно.
